Я проехал по всей области, прочитал десятки лекций и заставил фельдшеров ФАПов записать телефоны онкологов

Александр Кравченко родился в 1981 году в Сахалинской области. В 2005 году окончил с отличием Амурскую государственную академию. Кандидат медицинских наук. С августа 2016 года был главным врачом Онкологического центра Калининградской области. Обязанности главы регионального минздрава исполняет с 28 марта 2017 года. 

— Вы переехали в Калининградскую область в августе 2016 года, до этого в скольких медучреждениях вам пришлось работать? 

— Нет, я не "летающий кадр". Серьёзно работал в двух местах. Первое — это Российский научный центр хирургии имени Петровского, один из ведущих в России. Второе — больницы Первого медуниверситета. Перевёлся туда исключительно из-за того, что НИИ встал под большую реконструкцию. В целом я оседлый человек. 

— А как получилось, что вы оказались в Калининградской области, какие условия вам предложили? 

— Меня попросили возглавить онкослужбу региона. До этого не было никаких предпосылок, я не собирался сюда и никогда здесь не был. Условия? Поднимать онкологическую службу. Предупредили, что будет сложно, но интересно. Я и решил — ввяжусь в бой, а там разберусь. 

— Вы приехали с семьёй? 

— Да, моя жена — врач-анестезиолог, кандидат медицинских наук. Пока она не работает — находится в декретном отпуске с двухлетним сыном. 

— Вы уже обжились в Калининграде, вам здесь комфортно? 

— Да, примерно через два месяца я стал говорить "у нас в Калининграде". Болезнь переезда не у всех быстро проходит, но мне здесь нравится, и поэтому я легко перестроился. Особо ничего не поменялось: в 7 утра на работе, а в 9 вечера — ещё на работе. Что там, что здесь.

— Сейчас много говорят и пишут о вашем назначении. Кто-то из шутников написал: "Хорошо, что он из проктологов, ему не привыкать работать в сложных ситуациях". Вас сложности пугают? 

— Ну что вы! Я с 16 лет живу самостоятельно — уехал в Благовещенск поступать в институт. Денег не было, только голова. Сразу не поступил. Год работал при институте лаборантом, на экспериментальной кафедре, где ухаживал за подопытными крысятами. Что такое виварий, не дай Бог кому-то узнать! Потом поступил, шесть лет учился и работал, так как родители не могли меня содержать. Кем я только не был! По ночам работал оператором погрузчика на овощебазе, подрабатывал маляром на стройках. И это далеко не все специальности, которые я перепробовал. 

— Некоторые говорят о вас как об очередном "мальчике с золотой ложкой во рту". Кто ваши родители? 

— Очень простые люди: мама — обычный советский инженер, отец — водитель автобуса и тракторист. Уже перед пенсией работал дорожным мастером. У меня ещё старшая сестра есть, она тоже врач, добившийся довольно больших успехов. 

Один из немногих, я окончил институт с красным дипломом, без единой четвёрки. Распределения не получил и поехал покорять Москву — в никуда! Устроиться на работу по специальности без практики было очень сложно. Случайно, по стечению обстоятельств, я попал в ординатуру НИИ Петровского.

К слову, о "золотой ложечке": в ординатуре полгода я занимался только тем, что возил на каталке больных на исследования. Меня никто не замечал, как бы я ни пытался продемонстрировать свою компетентность.

— Вы помните своего первого пациента, которого самостоятельно прооперировали? 

— Конечно! Могу даже сознаться: когда я устраивался на первую работу, соврал, что уже оперировал. На моей первой операции мне помогал замечательный хирург Евгений Дмитриевич Любивый. Думаю, он не догадался, что до этого я не оперировал, так как в своё время я очень много смотрел, а в хирургии учатся глазами. Так вот однажды в больницу привезли много пострадавших после массовой поножовщины. Хирургов не хватало, и тогда наконец-то заметили, что я вообще существую. За одно дежурство я провёл три операции по удалению аппендицита. Одной из пациенток была беременная женщина. Это было признание и… большая редкость: мало кому из выпускников в первый операционный день доверяют больше одной операции. Затем я наблюдал этих больных и сам их выписал по всем правилам. 

— На сегодняшний день стаж хирурга у вас большой? 

— Общая практика — 12 лет, и я не собираюсь бросать хирургию. Благо, Всевышний дал хорошие руки: сейчас налажу свой график и через месяц буду оперировать по субботам.

— По состоянию пациентов можно судить об ужасном положении в нашей онкологии? Действительно ли большинство людей обращалось к вам с запущенными формами рака? 

— Нет, конечно! Можно говорить, что стакан наполовину пуст, а можно — что наполовину полон. С запущенными стадиями у нас меньше половины больных. А на ранних стадиях в прошлом году выявлено 54% пациентов. В том числе благодаря взаимодействию онкослужбы с медиками из районов.

За три месяца 2017 года у нас на 1-й и 2-й стадиях онкология выявлена у 58,6% пациентов. Дальше нужно, чтобы областная больница смогла это "переварить". 

— Кто сейчас возглавит онкологическую службу региона? Что в ней изменилось за время вашей работы? 

— Кто возглавит, пока не знаю. Здравоохранение региона имеет колоссальный ресурс. Я направил врачей на повышение квалификации и начал решать проблемы в районах. Нужно учить не только врачей-специалистов, но и работать с первичным звеном, фельдшерско-акушерскими пунктами, туда приходит изначально 25% населения. А об изменениях можно судить по показателям в диагностике: выявление онкологических заболеваний с момента моего приезда выросло в разы. 

С ФАПами была проведена очень серьёзная работа. Я проехал по ним лично и прочитал десятки лекций для фельдшеров, связал их лично с онкологами, заставил записать номера телефонов, чтобы медики могли оперативно консультироваться по сложным случаям. И я не должен был этого делать: всё это должно было сложиться исторически. Коллеги удивлялись: "Представляете, он сел на свою личную машину и за свои деньги поехал по районам области!". У меня даже мысли не возникло, что может быть как-то по-другому. Это мне было нужно. 

Я занялся проблемами в областной больнице. Раньше доходило до того, что человек по восемь раз ходил к разным онкологам, несколько месяцев ждал приёма врача, назначения операции или лечения. Сегодня количество посещений врачей минимизировано, за исключением очень сложных случаев. Поменялись организация работы, сроки, время и структура приёмов. На врачей равномерно увеличилась нагрузка. Родился приказ, согласно которому пациент должен попасть на приём к онкологу в течение 14 дней. И если я узнаю, что не попадает, то за это кто-то ответит — я гарантирую.

Много проведено работы с диагностической службой — на КТ и МРТ сегодня не такие серьёзные очереди, мы работаем в сроках меньших, чем в программе госгарантий. Есть проблема нехватки оборудования, тут уж, как ни старайся, ничего не сделать, а закупка аппаратуры — процесс сложный, проектирование вместе с подготовкой документов занимает более восьми месяцев.

Ресурсов для реализации всех проектов в области — миллион, достаточно и материальных, и технических, и, как мне кажется, человеческих. Мне единомышленники нужны!

— Наболевший для всех вопрос: когда начнут строить онкоцентр? 

— Надеюсь, до конца этого года. Это будет полноценное медучреждение на участке в посёлке Родники. В очень оперативные сроки мы изменили медико-техническое задание, проработав это с массой экспертов, которые входят в межведомственную комиссию Минздрава РФ. Сейчас это полностью изменённый проект, с учётом корректировок, которые нам совершенно справедливо предложили. Это уменьшение коечного фонда на 80 коек: он был раздут. Это незначительное уменьшение по лабораторной диагностике, лучевой терапии, мощности также были раздуты. Там будут пансионат, поликлиника — всё, что нужно для хорошего онкологического центра. 

— Какие первоочередные задачи ставили перед вами, а вы — перед собой, соглашаясь занять пост министра? 

— Антон Андреевич поставил много задач. Из того, что важно для жителей, — это, безусловно, работа над доступностью помощи: у нас пока ещё много специалистов, к которым очень трудно попасть, в поликлиниках очереди. Уже во второй день своей работы на этом посту я определил руководителям медучреждений вектор действий и жду от них конкретных предложений.

Ещё одна задача — воскрешать из пепла институт главных внештатных специалистов, в Калининграде он работает плохо. Впечатление такое, что главный специалист вешает себе табличку на дверь и радуется занимаемой должности. Большая часть не выполняет прямых обязанностей по развитию той службы, которую он курирует. Я хочу, чтобы тем же, чем и я, занялись главный гастроэнтеролог, главный пульмонолог и другие. Нужно не направлять пациентов в федеральный центр, а сделать так, чтобы у них были желание и возможность вылечиться здесь.

— Насколько, по-вашему, в Калининградской области актуален вопрос нехватки специалистов? 

— Я бы обозначил эту проблему так: отсутствие свежей крови и здоровой медицинской конкуренции. Есть группки людей, сбитые в отделения, подразделения. Они работают под одним флагом, и ничего не происходит. В других городах России масса конкурирующих медицинских организаций — например, учреждения с лицензиями на лечение онкологии. Есть мединституты, у докторов есть возможность развиваться. 

— Помогут ли решить кадровую проблему выпускники медфакультета БФУ? 

— В конкретной ситуации, когда нужно лечить больного, никакой выпускник — ни БФУ, ни Первого, ни Второго мединститута — не спасёт ситуацию. Чтобы лечить и оперировать онкологических больных, нужен опыт. Но БФУ — это университет серьёзного уровня с шикарной научной базой, и то, чем сегодня там занимаются, в перспективе может привести к научным прорывам. 

Ещё важный момент — преемственность кадров. Нынешние руководители и гуру медицины должны себе готовить замену, а не разгонять кадры. Молодые специалисты должны видеть опыт и пример наставников. Человек моего возраста, работающий в отделении, должен стоять в резерве у своего шефа и выполнять часть его обязанностей, заменять его.

Во времена начала моей карьеры практика всегда поощрялась. А у местной медицинской общественности реакция на всё новое — "мы всё умеем". Люди, которые работают в созданной системе, знают, что их пациент придёт, будет томиться в очередях и никуда не денется — подождёт, одним словом!

— Вы тоже считаете, что к пациентам нередко относятся пренебрежительно? 

— Вопрос медицинской этики — это дисциплина, которую преподают в медицинских вузах. Но это не только образование, но и воспитание в семье. Если человека учили состраданию, пониманию, милосердию, то он соответственно будет относиться к людям. Уверен, что многие проблемы в здравоохранении можно было бы решить при наличии психологического контакта между пациентом и врачом. 

У местных врачей высокая квалификация, они в основном говорят правильные вещи, но порой доносят это больному так, что у него возникает два ощущения: либо с ним не хотят разговаривать, либо врач некомпетентен. Я сталкиваюсь с этим постоянно — в силу своего возраста вижу во взгляде пациента недоверие. Уже после общения ситуация меняется. Любой врач должен быть психологом и встать с пациентом на одну волну. 

— Как вы относитесь к традиции благодарить хирургов за хорошую работу? 

— Никак не отношусь, я считаю, что это абсолютно недопустимо, когда даже начинают разговоры такие заводить. А практика такая была. Даже в тех клиниках, где я работал в Москве. И мы с этой практикой боролись, потому что есть откровенные поборы, которые пытаются завуалировать благодарностью. Если доктор не говорит пациенту о том, что его нужно отблагодарить, и ему принесли бутылку коньяка или шампанского, он сам решает, брать или не брать. Но мне тащили всегда очень много, и я не брал — в 6:30 мне нужно быть в операционной, когда мне пить? 

— Кадровые перестановки в медучреждениях Калининграда связаны с вашим приходом? 

— То, что ушёл главврач областной больницы Константин Поляков, не удивительно после фактов, озвученных Антоном Андреевичем Алихановым. Почему это вызывает ажиотаж, я не знаю. Какие-то безумные кадровые передвижки не начнутся, но все получат чётко сформулированные задачи, которые придётся решать. Я могу гарантировать только одно: во время моей работы министром интересы здравоохранения будут стоять над личными. 

— У вас маленький ребёнок, уже сталкивались с работой детских больниц и поликлиник в Калининграде? 

— Пока нет, но в ближайшее время хочу больше узнать об их работе. Сейчас погружаюсь детально в проект "Бережливая поликлиника", будем думать, как этот опыт можно отмасштабировать на область. 

— Медики в районах жалуются, что у них нет транспорта, чтобы ездить к пациентам на хутора и в отдалённые деревни. 

— Мне трудно это комментировать, но я знаю, что есть области, где на велосипедах фельдшеры добираются. Тут вопрос в другом: хотят в районах решить эту проблему или нет. Можно, например, компенсировать проезд в общественном транспорте. В области 206 ФАПов. Сколько автомобилей нужно купить? Думаю, что эти деньги можно более эффективно использовать для оказания той же помощи. 

— Центр женского здоровья откроется в мае? Какую помощь там смогут получить женщины? 

— Любая женщина с паспортом и полисом по предварительной записи сможет попасть на приём к онкологу-маммологу и гинекологу. Будет проводиться диагностика и лечение молочной железы, органов малого таза, репродуктивной системы. Платных услуг там не будет — это точно.  

Источник https://klops.ru/interview/intervyu/152967-ya-proehal-po-vsey-oblasti-prochital-desyatki-lektsiy-i-zastavil-feldsherov-fapov-zapisat-telefony-onkologov